— Два дона, — тихо пророкотало из недр монстра.

Я положил на стойку бумажную десятку.

— На пять кружек.

Особых планов у меня не было. Так, посмотреть контингент, послушать витающие в воздухе разговоры. Узнать, чем живут эти разумные. Если воспринимать всерьез слова доктора Дийюн, то мне вскоре придётся отбирать из контингента «Апатии» кандидатов в констебли. Пока лучшим был бармен, но меня глодали искренние сомнения, что его вынесет хоть одна лошадь.

Или слон.

Разумные жить дальше не пожелали, вместо этого принявшись бухтеть обо мне. Это было слегка досадно, но не понаслышке знакомый с тем, как следует себя вести в стаде, я, никого не трогая, неспешно дул своё пиво вприкуску с сигаретой, откровенно наслаждаясь атмосферой этой просторной точки общепита, заполненной самым натуральным табачным дымом. Однако, небедно живут местные живые! Блок сигарет, чей поставщик достался мне от предыдущего городского кида, Эскобара Мадре, стоил два талера или ровно сотню бумажных донов. Мне по карману, а вот местным трудящимся… тоже оказалось да.

Впрочем, Незервилль стоит в пустыне, которая медленно и верно зарастает здоровой и лоснящейся травой мне по колено. Магия. Скорее всего, курят местный самосад от местного же мичурина.

Время шло, а народ продолжал шептаться. Кинув пару взглядов на публику, что сидела за столиками, я убедился, что особого раздражения или страха ни у кого не вызываю. Пару человек моё присутствие напрягало, но не более того. Сам же бармен, скалой возвышавшийся над стойкой, вообще был спокоен как мертвый слон в посудной лавке. То есть — и пульса нет, и совесть чиста. Удобно иметь абсолютное зрение, которое, к тому же, сигнализирует тебе, если кто-то рядом испытывает страх или агрессию.

— Дантон Фаулт, шериф, — внезапно пробудился вулкан.

— Магнус Криггс, мастер Фаулт, — вежливо кивнул я гномоподобной горе, вновь прикладываясь к пенному напитку. Подумав, решил сделать комплимент, — Хорошее у вас пиво.

— Благодарю, — размеренно и бесстрастно рокотнул гном, каким-то странным, плавным и быстрым движением оказываясь на другом конце стойки, чтобы налить чего-то крепкого заказчику, нечесанному полуэльфу с растерянным взглядом и мозолистыми руками.

Присмотревшись, я понял, что громадина еще громаднее, чем я о нем думал. На полу рабочего места Фаулта был встроен самый настоящий рельс, на котором крепилось самое дуракостойкое вращающееся кресло в мире. Гигант нимало не напрягал свои ноги и не подвергал риску стройные ряды бутылок, просто-напросто разъезжая самым удобным для себя образом, разворачиваясь на кресле, когда ему было нужно. Я решил, что будет интересно посмотреть, когда он встанет, чтобы, к примеру, принести новую тару с алкоголем.

Только вот этот вопрос решился совершенно неожиданным образом!

Раздался быстрый перебор шлепающих по полу ножек, после чего на подлокотник титанического кресла вспрыгнула совсем уж небольшая фигурка, затянутая в кожаный комбинезон. Она, ловко и привычно шагнув на складку одежды на рукаве Фаулта, схватилась одной рукой за волосатое ухо гиганта, а второй молниеносно сунула полную бутылку на стеллаж. А затем, также быстро, в два движения, скользнула на пол, чтобы деловито ушлепать, одарив меня напоследок зубастой белозубой улыбкой!

Гоблинша!! Чистокровная, зеленая, молодая гоблинша?! Здесь?! Как?!!

Чистокровные живут оседлыми или кочевыми кланами по 200–400 разумных, постоянно обмениваясь между собой женихами и невестами. На территории Хайкорта нет ни единого клана, да тот бы ждало неминуемое вымирание из-за близкородственного кровосмешения! А здесь — молодая, бодрая, идеально здоровая и, что уж греха таить, зверски симпатичная гоблинша, которой никто не удивлен! Как?!

Слегка приподняв монументальные брови, бармен не спеша, в течение трех моих кружек пива, удовлетворил моё любопытство.

История оказалась наивна и проста, если брать во внимание специфику Незервилля. Берем молодого, умного и начитанного эмира Убатана, солнечной страны на юге континента Северная Валта. Носит наш эмир звучное имя Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, да наблюдает в окно своего дворца ничто иное, как тот самый Полёт Драконов, что изменил весь мир, даровав ему магию, ихорников и, собственно, драконов. Дальше случается большое и местами даже жестокое непонимание между эмиром и его эмиратом. Последний хочет быть управляем, желает, дабы правитель женился и продлил династию наследниками, а у последнего нет на это времени.

Он изучает магию.

Довольно быстро юный эмир понял горькую истину, что в покое его не оставят, а посему сбежал, благородно прихватив с собой лишь семейные накопления. История умалчивает, каким образом и через какие злоключения прошёл Лейлуш, но получилось так, что он принял участие в основании Хайкорта, имея с собой лишь пару десятков тонн личных пожитков и верного слугу-гоблина по имени Артизмас. А еще Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах привез с собой искреннюю нелюбовь ко всем разумным, которую то ли подхватил где-то по дороге, то ли скрывал со времен своего царствования. Исключение составляли лишь чистокровные гоблины.

Звучит смешно? Ну разумеется. Только вот бывший и уже совсем не юный эмир давным-давно заслуженно звался среди узкого круга знающих о его существовании самым искусным магом планеты. Настоящим магом. А как обычные смертные относятся к причудам сильных мира сего? С благоговением. Особенно узнав, что не только сам Лейлуш продолжал жить и здравствовать в своё удовольствие, но и его Артизмас вполне себе жив и здоров. Благоговение… увеличивается.

Доподлинно никому не известно, что именно творится в доме ат-Мансипаха, но в Квартале Живых Хайкорта почти всегда проживает от трех до пяти молодых чистокровных гоблинш, живущих свободной жизнью и ухаживающих за своими младшими, которые ходят в школу. Затем, по прошествии времени, бывшие школьницы занимают дома своих старших товарок, а те отправляются в основное поместье. Кто отец и муж этому бесконечному конвейеру мелких веселых девиц, понятно и ежу, но как там всё происходит — тайна, покрытая мраком. Разумеется, постоянно находятся любопытствующие, пытающиеся выяснить или угадать, как от одного отца может быть столько непохожих друг на друга дочерей, но все они терпят крах. Чаще всего — задолго до того, как вызовут гнев мага.

Дантон Фаулт мне понравился. Широкоплечий громила спокойно изрекал вещи, обыденные для каждого жителя квартала, но не более. Он меланхолично кивнул, правильно поняв назначение купюры в десять донов, наполнил мою кружку снова, а затем замолчал. Профессионал, что и говорить. Жаль только, что большинство вопросов, волнующих меня здесь и сейчас, явно будут ему неприятны.

Следующая купюра поехала по стойке к гному-гиганту. На этот раз она лежала не на дереве, а на одной из пробных напечатанных листовок с физиономией Суматохи на нем. Фаулт вчитался в листовку, потом подняв глаза на меня. На его лице читалось легкое, но всё-таки удивление.

— Она здесь, шериф? В Хайкорте? — получив два коротких утвердительных кивка, громила замялся на краткое мгновение, но потом всё же спросил, — Почему вы её не пристрелили?

Аврора Аддамс. Суматоха. Когда я её встретил в первый раз, она болталась в трех метрах над землей, зацепившись юбкой за ветви. В лесу. Туда она попала, выпрыгивая из подбитого аэроплана, чьи обломки валялись неподалеку. Тогда я принял её за эксцентричную, двинутую, но категорически безобидную молодую аристократку, оторванную от мира едва ли не на максимум. Потом, буквально через несколько дней, эта характеристика дополнилась эпитетами «наркоманка» и «бандитка». Она попыталась меня ограбить, чело… гнома, дважды спасшего ей жизнь. Чуть позже, я из газет, слухов и историй узнал о том, кто она есть на самом деле. Диверсантка, шпионка, убийца… Из самого недавнего? Массовая убийца.

Даже в таком городе как Незервилль, где законы и правила насаждаются советом Основателей, Аврора Аддамс — цель номер один для любого, у кого есть грамм совести и пистолет.